rbcf :

squirrel, the tail, да кому они нужны, хорошие тексты) 

чото куда то не туда критика поехала.
ломиться в двери, а потом сесть у порога когда пустили это уникальное и яркое кошачье свойство. Потому кота тут аще ничем не заменить. 
Матроскин же это в первую очередь Табаков. Воплощение Табаковым любого постсоветского внутреннего мужика, чуть хмельного, менторского, хулиганистого игривого, у которого прихождение к смерти — главная нравственная ценность и культурно-генетическая особенность. Через это сделано единение с читателем. Причем Матроскин в тексте ведет себя именно как и должен бы в мульте, хотя меня смущает его слитие с иваном-дураком.
Из мультфильма мы помним что Матроскин прикидывается котом всегда сознательно и в особых ситуациях, а значит и здесь можно предположить его сознательность в затупе у ворот. У осла нет ни сознательности, ни человечности, он максимум мог бы ввезти Матроскина во врата задом наперед, на большее не годится.

смерть не является тут чем то потусторонним, возвышенным. как у праччета, нпрмр, смерть здесь максимально очеловеченно-приземленная, шутит с котом, кормит его, радуется его приходу. Можно обратить внимание что она урчит (опять чисто кошачье свойство) — либо сама из кошачьих, либо шутливо прикидывается, умащивая его. Тип, мы с тобой одной крови, шерхан.

Теперь самое важное в их отношениях. Общеизвестно, что коты не проходят в дверь после того как сами ломятся в нее. То есть Матроскин идет в рай не вынужденно, потому что пришло время, а как и положено коту самостоятельно. Во-вторых у Смерти есть вискас и китикет — она опытная кошатница, а значит знает, что как только начнешь закрывать дверь, кот непременно просочится вовнутрь, но в тексте мало того, что смерть так не поступает, она, ктомуж, еще и беззаботна, отбросила заботы в этом действии, это отдельно указано.
таким образом мы видим обоюдно-намеренный союз — человек-матроскин сознательно прикидывается перед смертью, смерть сознательно не тащит его. несмотря на тяжесть врат, придерживает. вот где вся идея — отношения мужчины и женщины, отрешение от остального мира в этих отношениях, а вовсе не потусторонность всякая.

зы. смерть зовет шарика свиньей что правда по сути и она же зовет Печкина богом. Следоваенлдьпыщпыщблднно Печкин — Гермес? или печкин (воплощение классического советского мещанина, соседа-бюджетника) — сам есьм Бог, главный и для смерти. Но по мультфильну не имеющий над Матроскиным(а значит и над постсоветским внутренним мужиком) власти? Тогда текст обыграл еще и кот==иван-на-Печи, хатя тут, мне кжц, это случайность уже

rbcf, нууу ээээ, ваще не согласен ни с чем из сказанного ))
 
кто вам сказал, что в результате работы с мифом и архетипом должна получиться гипербанальность? вы не знаете произведений, где это не так (больших произведений культуры прошлого и настоящего)? смотрели, к примеру «Декалог» Кесьлевского?
 
захотелось поработать над шаблончиками? а где у вас тут работа? вы утверждаете, что Матроскин стал совершенно иным — а я вижу, что Матроскин сохранился до конца таким же. и никакого слияния между «Матроскин» и «некто у врат Смерти» не произошло. потому что в поисках того, что же даст ему медлить, вы выделили из «Матроскина» только некое спорное упрямство и своеволие, усредненные, присущие кому угодно, собственно, мультипликационные, утрированные, карикатурные. получается, что с одной стороны у вас одушевленная Смерть (с опорой на проработанный веками базисный миф), а с другой — некое мутное общее представление о единственном качестве некоего «Матроскина», которое, простите, вовсе не миф, а лишь полузабытый уже советский детский мем. но и мемы — тоже не мифы. это вы почему-то решили, что можно все называть всем ) может, от того, что нынче каждый думает, что обьектом исследования имеет право быть что угодно? но это тоже не так. замените своего «Матроскина» на любого иного упрямого героя, ничего не поменяется. хотя бы потому, что вы обошли своим вниманием некоторые важные вещи, мифологически обьединяющие кошку и смерть. например, «у кошки 9 жизней». вот сидела бы она перед Девятой Смертью — другое дело. или просто перед воротами (потом секундная оглядка — а за нею восемь захлопнувшихся). нужно было множество всяких пересечений найти и обыграть их — именно это и создало бы общее мифологическое поле. а у вас, повторяю, Матроскин отдельно и Смерть отдельно, до конца. две никак мифологически не пересекающиеся линии (натужные попытки вроде «матросские небеса» и «Печкин не выдаст, Шарик не сьест») не считаем. удивительно! ведь кто-то внушает молодым — «ребята, все сочетается со всем!» — кто-то учит их этому… может, современный мир учит? как и всему иному, что отнимает фантазию.

libolev, у обывателя к сожалению нет привычки вчитываться в текст и пытаться подключать анализ. потому декламация в лоб, банальщина — успешнее, если автору важен успех у современного читателя (который не умеет ни читать, ни анализировать), чем реальная поэтическая работа) 

кстати, вы на правильном пути, насколько я помню, идёте к широкому читательскому успеху)